Часть ВТОРАЯ

Елена ВИНОКУР. Мне очень нравится, как проходит письменная часть интервью! Ощущение легкого, интересного, блестящего спектакля... Павел! Мечтаю увидеть Вас на настоящей сцене.
 
Павел МОРОЗОВ. А как я, Елена, мечтаю увидеть себя на сцене, Вы даже не представляете! Не на видео, а на сцене, живьем - себя! Актера Павла Морозова в роли Отелло или, скажем, в роли князя Мышкина. Вам все равно не понять этого. Почему? Да потому что профессионального актера, которого посещают такие мысли, может понять только коллега.
Только коллега поймет, почему самые счастливые для меня мгновения наступают, когда я сижу в зале в качестве зрителя. Это просто неземное наслаждение! Это не я запарываю текст, это не я поскользнулся и грохнулся со стола, это не меня будет материть режиссер за заваленный темпо-ритм, это не у меня лопнет на спине сюртук при изящном поднятии на руки, мягко говоря, располневшей героини, и наконец это не я танцую пародийный танец на плечах партнера весом в пятьдесят два килограмма!
Да... хорошо быть зрителем!.. Никакой тебе ответственности, и каких тебе душевных травм и вывихов коленных суставов...

Сразу же наплывают воспоминания о том, как я играл в спектакле "Последняя гастроль графа Калиостро" в период вынужденных частых посещений психотерапевта. Однажды мне были прописаны какие-то чудочейственные антидепрессанты. Причем психотерапевт настоятельно просил меня рассказать о всех нюанса и ощущениях, поскольку даже он смутно представлял - какими они могут быть. Но добрый доктор предупредил, что лекарство якобы делит пациентов на две категории - одних мягко возбуждает, других не менее мягко затормаживает.
Как я потом понял, г-н психотерапевт не очень точно представлял себе истиный смысл слова "мягко". Перед самым спектаклем я вдруг осознал, что не совсем понимаю, кого мне сейчас придется играть. Поэтому спросил об этом режиссера-постаровщика. Он разоржался и сказал, что очень оценил мою шутку. Тогда я тихо задал тот же вопрос партнерше. Она послала меня к... черту. Потом я увидел програмку, и прочел в ней, что в роли
Калиостро - П.Морозов. Стало немного легче. Значит - Калиостро.... Я призадумался... Теперь осталось понять - кто такой П.Морозов. Я становил на полном скаку, ошалело пробегавшего мимо режиссера, и поинтересовался у него кто такой Морозов? К ответ меня назвали "гав..юком" и сказали, что это уже похоже на дебильную шутку....
Но тут очень добрая душа в образе помрежа, тоже часто посещавшая психотерапевта, мягким голосом открыла мне тайну - Калиостро и П.Морозов - это я и есть... Тут мне стало по настоящему страшно, поскольку теперь я не мог вспомнить до конца ни одной строчки из своей роли. У некоторых реплик я не мог вспомнить даже первых двух слов.

...Как я играл в тот день Калиостро помню с трудом (вот на это я не хотел бы смотреть ни живьем, ни на видео). Помню только, что когда по моей вине провисала первая гигантская пауза, все актеры начали сверлить меня зверскими взглядами в ожидании моей реплики. Я мучительно пытался вспомнить начало строчки, тянул время сколько мог, и вдруг медленно, но внятно выговорил то, что всплыло в "мягко заторможенном" мозгу: "В роли графа Калиостро... П.Морозов...". Зрители в этот момент не просто замеялись, они застонали и захрюкали, вытирая слезы о плечи впереди сидящих. Еще помню, ка пел под фоноргамму дуэтом с героиней, не попадая губами в свои слова, но очень успешно подпевая партнерше в самых неожиданных для нее местах. Далее не помню, но допускаю, что в антракте меня дружно били ногами артисты во главе с режиссером. Но это, видимо, не помогло, потому что в начале второго акта я вышел в центр сцены в съехавшем набекрень парике и с достоинством произнес: "Итак... Калиостро и П.Морозов - это мы и есть". Зал снова всхлипнул и снова хрюкнул. Ну а потом... Второй акт я помню очень смутно, а тому, что мне рассказывают я не очень доверяю. Но... говорят, что за первые десять минут спектакля режиссер позеленел, через полчаса поседел, к концу первого акта обреченно шипел из-за кулисы, что я уволен (на мой вопрос - откуда на следующий день у меня взялись синяки - внятного ответа я так и не получи, но сделал некоторые неутешительные предположения)...
...Ну конечно же был финал - и редкое для наших краев море цветов и буйство аплодисментов. Точно помню, что больше всех на бис вызывали меня и режиссера-постановщика. Я кланялся, прикладывал руки к сердцу и посылал в зал воздушные поцелуи (как делать это я не забыл) и все время удивленно оглядывался и почему на поклон не выходит режиссер?

Мда... Хорошо, все-таки сидеть в зрительном зале, шурша шоколадной фольгой, и наблюдать за тем, как на сцене непринужденно и весело протекает легкий и беспечный труд актеров.

(Кстати, не думайте, что я все это сейчас написал, это обычные записки и байки из моей актерской жизни, я их просто скопировал из архива).

(День второй. 2 ноября 2006)
Борис ДРЕЙДИНК. «Есть несколько незавершенных драмо-опусов — сплошь кроваво-драматично, иногда чрезмерно трагично и с большими психологическими девиациями (комедиографы же вообще желчные грустные люди и трагики в душе)»... А интересно — почему ты их не опубликуешь, ну во всяком случае хотя бы те, что уже идут на сцене? Просто знаешь — вот мне бы было крайне интересно увидеть творческий продукт «истинного Морозова». И кстати — его, «истинного», можно и сейчас видеть, т.е. слышать. В мелодекламациях, мне кажется, — много тебя. Того, который не для коммерции, а искреннего.
 
Елена ВИНОКУР. Да, байки крутые! Вот только стыдно мне стало. За беззаботное сидение в партере и поедание шоколада в антракте (во время спектакля — это мне ещё в детстве объяснили! — нельзя разворачивать шоколад именно из-за шума фольги, который может помешать замечательному артисту Павлу Морозову исполнять сложную роль Калиостро»)...
А всё же, Павел, Вы забыли, что в нынешнем спектакле участвуют люди немножко творческие... Не могу удержаться и не порекомендовать вам заглянуть в раздел «Коллективное творчество» и посмотреть одну нашумевшую тему «Есть ли пиво в буфете?», инициатор театральных приключений — Алиса Деева. Мы там, ни разу не сыграв ни одного спектакля в жизни, предположили очень похожие на те, что вы описали, ситуации!
 
Борис ДРЕЙДИНК. Лен, открою тайну (хотя и Полишинеля): общеизвестная истина — «театр — слабодействующий наркотик». Вкусив сей продукт, сложно не искать встречи с ним и дальше. Так что, поверь, актёр — счастлив. Всегда. Почти. Редко, правда... Ну, в общем... счастлив... Кстати, Павел, — а Вы довольны своей творческой судьбой?
 
Павел МОРОЗОВ. По поводу фольги — так я на это уже и не реагирую, сейчас есть более изощренная зрительская пытка — это по мобильнику комментировать происходящее на сцене, при этом жуя попкорн и отрыгивая вслух результаты дуэта пива и копченой семги.
И, кстати, о «замечательном артисте Морозове» — я скорее самый «заметный» на сцене, поскольку при росте в 190 и весе в 90 имею труппу коллег, со средним ростом 161 см и средним весом 52 кг. Поэтому меня больше всех видать в спектаклях. Но я и самый травматичный артист — либо я кого-то уроню, либо на меня чего-нибудь уронят — это в порядке вещей. Если я на спектакле не столкнул на партнера бутафорский фонарный столб или не уронил в танце партнершу, — так это для зрителя просто деньги на ветер!
О счастье... Борь, что ж ты веcь кайф ломаешь? Я тут людям старательно мозги пудрю, а ты такие тайны продаешь! Нехорошо, Борис, нехорошо!
А если очень серьезно, Борь, то полностью счастливы врожденные идиоты — и я им иногда завидую, когда совсем бывает тошно.
Доволен ли я своей творческой судьбой?
Отвечаю: я претензий к Судьбе не имею, а вот Она ко мне — вполне вероятно, имеет. Но у нас нет прямого контакта и я не могу у нее это выяснить точно.
...Прочел «Алису Дееву и Ко», «Есть ли пиво в буфете?». И нашел эту вещь серьезным и правдивым документом о подноготной жизни театра... Я бы даже сказал, что создано это произведение не любителями, а профессионалами пива, на себе испытавшими трагедию взлетов и падений в оркестровую яму. Покоряет искренность подачи основной коллизии и явные аллюзии на шекспировские страсти. Восхищен легкостью слога и полетом фантазии, спасибо.
 
Елена ВИНОКУР. Это Вам спасибо, Павел!
 
День третий. 3 ноября
БАРЫШНЯ (Анна СТРОМ). Павел! Как Вы уживаетесь в Украине с патриотами, пропагандистами национального творчества в условиях тотальной украинизации?
 
Павел МОРОЗОВ. Уважаемая Барышня! Тронут Вашим вниманием к российско-украинским непоняткам и извращениям.
Украинизация скорее не тотальная, а брутальная, я бы сказал. Конечно же, русскому в Украине жить очень трудно. Но я стараюсь приспосабливаться.
Вариант первый.
Утром, собираясь на работу, приклеиваю к своей бритой голове «оселэдець» из крашеной пакли, надеваю сорочку-вышиванку с портретом Шевченко на груди и красные «казацьки» шаровары. Затем повторяю три десятка украинских слов, чтоб принимали за своего (в этом наборе есть и культовые фразы типа «Юшченко е наш Прэзыдэнт» и «Пыво — це наш витчызняный продукт»), потом выхожу на улицу и, напевая бодрую песню «Йшов козак через ричку домой» и выписывая ногами элементы зажигательного гопака, продвигаюсь к месту работы. На роботи розмовляю тилькы украиньською мовою та хрещуся на портрэт нашого Презыдента. Наприкыньци роботы я, як уси люды, йду додому и уже в самой квартире, закрыв бронированную дверь, декорированную трезубцами, сбрасываю с себя весь этот национальный антураж, смываю в дУше налет национальной идеи, надеваю косоворотку с портретом Путина, открываю бутылочку «Клинского» или «Бочкарева» и сажусь к приемнику — слушать «Голос России», еле пробивающийся сквозь украинские глушилки. И так уже пятнадцать нэзалэжных лет.
Выриант второй.
Я живу в Северодонецке, в том самом центре сепаратизма, где два года назад прошел небезызвестный съезд, на котором Восточная Украина решила отсоединиться. Я лично слышал, как г-н Лужков ударял кепкой о сцену Ледового дворца спорта и привселюдно обещал присоединить Северодонецк к Московской области (мы же, наивные, тогда не знали, что к Московской области мэр Москвы не имеет никакого отношения).
В городе и области в основном все говорят на условном русском — с налетом суржика. Но украиноговорящих с каждым годом становится все больше — выпускники школ знают, что без знания украинского карьеры сделать не могут. У меня на радио уже несколько лет новости идут на украинском и треть эфира заполняют диджеи, говорящие и думающие на украинском. Почти четверть музыки — украинская (надо сказать, что качество украинской попсы в последние годы очень сильно выросло, и если раньше радиослушатели их просто терпели, дожидаясь русской или западной песни, то сейчас слушают с удовольствием и даже на улицах и пьянках иногда пытаются петь новую укро-эстраду хором. Правда, дальше первой строчки редко кто заходит, но я думаю, такое положение и в России с русской попсой.
Средняя заработная плата в городе чуть больше ста двадцати долларов. Трехкомнатная квартира (свет, газ, отопление, горячая вода, мусор и квартплата) сейчас стала чуть меньше ста долларов. Такова нынешняя цена нэзалэжности.
Выбирайте, уважаемая Барышня, любой вариант.

-----------

Продолжение интервью по ссылке внизу страницы.